Пролог.

Питер встретил Аксмель по отечески. Крепко прижав к груди и шепнув на ухо «Я рад, что ты вернулась». И даже моросящий дождь приветствовал как младший брат. Озорной, шаловливый но между тем свой, родной. Начинает жить. Сожгла мосты, сожгла все пути отхода. «Я вернулась к тебе, Питер. Я снова с тобой, мой друг». Обычная девушка. Нет в ней ничего приметного. Шарф цвета зимнего моря, пальто цвета серой опавшей и сгнившей листвы, ботинки прошедшие сотни и сотни дорог, и потертый друг-рюкзак. Типичный образ жителей мегаполиса. Серый. Спящий.

Но лишь Юстин, наблюдая за ней со стороны, знал что под этим затертым серым пальто скрывается,самый солнечный и светлый человек, которого он когда либо встречал. Она была не похожа на остальных. Она говорила с дождем, ведала секреты ветру. Юстин был уверен, что прямо сейчас она здоровается с Питером, нежась в его объятиях. На плечах рюкзак. Наверняка в нем куча старых, потрепанных книг не модных писателей, имя которых даже никто не помнит, обязательно пару пакетиков кофе и сахара. Обязательное содержание ее рюкзака. Он знал о Аксмель все. Она не знала даже о его существовании. Встречал ее совсем другой мужчина.

Той же ночью.
- А знаешь, я горжусь!

-Чем? – приподнял бровь Стефан

-Что осмелилась. Осмелилась бросить все. Друзей, знакомых, работу… Все оторвать и выбросить.

-Я был уверен что сможешь.

-А я нет. Вот за это и полюбила тебя- ты всегда во мне уверен- облизнув губы тихо произнесла Аксмель.

Перевернулась со спины на бок, предоставив его взору сладкий изгиб талии и бедер. Пробудившем в его уже измотанном теле новые нотки желания. Увидела в его глазах проснувшихся чертиков, легкую дрожь в сильных ладонях и улыбнулась. Улыбнулась коварно. Так может улыбаться только женщина крайне уверенная в себе. Женщина знающая, что ее горячо желают.

Утро наступило прокравшись робким лучом света. Крадясь скользнул по деревянным рисункам пола, исследовав разбросанную по полу одежду и поднявшись по стенке защекотал ее ресницы. Нехотя открыла глаза. «Доброе утро, новая жизнь!». Когда врываешься в жизнь другого человека ( не оставив в своей не единого моста) каждое утро начинается как-то по новому. Словно ступаешь босыми ногами по скрипучим половицам чужой гостиной. И здесь все чужое, но ты понимаешь, что пора бы привыкать. Привыкать к новой жизни. Стефан был рад ей. Он ее очень ждал. Аксмель это знала, была уверенна. Только поэтому и решилась. Решилась оставить после себя в родном городе лишь дымящееся пепелище. Не оставив ни одного воспоминания близким. Ни одного светлого воспоминания.

Этим утром она снова стала привыкать к этой жизни. Жизни Стефана. По крупицам, по долькам. Уже в действительности ступая босыми ногами по половицам его квартиры. Изучала стены, мебель и фотографии. Все это составляло его жизнь. Жизнь до Аксмель. Все это было родным, привычным и хранило в себе часть его воспоминаний. Эти фотографии, на которых он счастлив, были сделаны до нее, т.е. он умел быть счастливым и без ее глаз. Эти стены были его крепостью, и ежедневно Стефан возвращался сюда, даже когда здесь не было ее чемоданов. Он жил до нее. Отлично жил. И теперь только она посмотрела на себя со стороны: давно не 17, масса радужных планов разбившихся о скалы суровой реалии жизни, и все еще верит в чудеса. Верит, что приехала сюда не зря. Что в его жизни сможет стать своей. Пока она здесь лишь гость. Стены квартиры, окружающие ее, остро колют своим холодом и постылостью. К тому же, есть в них что-то странное, отталкивающее. Словно они заслоняют от нее некую тайну. Словно они живые.

Вечером Стефан вернулся домой. С пакетами продуктов. Даже не забыл, что когда-то давно она говорила, как в детстве любила кукурузные палочки с апельсиновым соком. Купил и палочки и сок. Удивил ее. Приятно. В ее жизни давно не было человека, помнящего такие мелочи о ней. Вечер провели за просмотром кино, смеясь и строя планы на выходные. Аксмель была по домашнему тепла. В длинной майки и с шаловливо растрепанной косой. Он слегка не брит и с восхищающимся взглядом, ловящим каждое движение ее тела. Ей нравилось это. Нравилось чувствовать себя лакомым кусочком для такого мужчины. То и дело она небрежно закидывала ножку, оголяя бедро. Он понял ее игру. Принял вызов. Всякий раз без стеснения изучая каждый сантиметр оголившегося тела Аксмель. И она была счастлива.

Так стали протекать дни. Один за одним. Каждый день он посвящал ей. Он был с ней и дарил право вести в игре, которая была понятна только им: «Докажи что я нужна». И он доказывал. Мелочами. Не мелочами. Всем. Каждым новым днем он доказывал Аксмель, что нуждается в ней, как в воздухе. И с каждым днем она верила в это все больше. Убеждаясь, что даже в ее жизни наступил момент нежности. Тихой, теплой, домашней нежности. Пугало лишь одно. Стены. Стены его квартиры по прежнему были чужими и острыми. Она даже стала не любить утро, когда приходилось просыпаться без него и оставаться наедине с каменными соседями. Они словно презрительно изучали ее. Квартира не полюбила ее. Пыталась изгнать.

Она стала чаще просить его прогуляться. Гуляла с ним по городу своей мечты и украдкой говорила с улочками. «Смотри, Питер, какой он. Заботится обо мне. Ценит», но часто Питер отвечал ей странным, задумчивым молчанием, словно что-то знал, но боялся сказать. Лишь однажды проронил фразу, шепнув легким ветерком прямо на ухо: «Аксмель будь осторожна. Волнуюсь» в тот день ее пробрала мелкая дрожь, даже немного разозлилась на друга. Позже она не раз вспомнит этот день и это откровение старого, заботливого ворчуна. Но сейчас она жила. Впитывала каждую минуту жизни и разменивала на мгновение с ним. Наслаждаясь этими мгновениями.

Наслаждалась самозабвенно и всей душой. Не замечая, что каждый день за их прогулками, смехом и поцелуями наблюдал человек. Неизменно в сером коротком пальто, с опущенной головой и тяжелым взглядом исподлобья . Масса слов роились в голове Юстина, ставшего их тенью. Масса предположений и планов, как объяснить ей все. Как поведать правду. Поведать и не разнести на осколки то живое, что осталось. Поведать правду и оставить шанс жить дальше. Слова, которые нужно ей сказать, он обдумывал ночами. Каждое слово, даже паузы между ними. Нужно быть осторожным. От того как она узнает правду зависит вся ее дальнейшая жизнь. Она узнает ее совсем скоро. Больше тянуть было нельзя. Он видел это по глазам мужчины, обнимавшего Аксмель. Для Юстина она была дороже жизни.

Тем вечером Аксмель снова не покидало ощущение тревоги. Что-то не давало ей покой, не давало спокойно засыпать и просыпаться. Спокойно пить кофе по утрам. Даже присутствие Стефана не могло сгладить острых шипов впивающихся в ее душу. Предчувствие. Она чувствовала, что совсем скоро что-то изменится. Она даже пыталась говорить на эту тему со Стефаном.

-Знаешь, что-то не хорошее чувствую- сказала она, как-то вечером подняв голову с его плеча.

-Акс, это просто смена обстановки. Она получилась радикальной. Потому тебе трудно. Но ведь я с тобой. Все наладится- в его интонации она уловила некую тревогу, и даже раздраженность.

- Может быть… Но, понимаешь, мне трудно находится в твоей квартире. Она давит на меня. Знаю, может быть это глупо звучит, но это правда- она окончательно отстранилась от него, всматриваясь в глубину синих глаз. Казалось, сейчас они изменили свой цвет. Из ярко синих они стали цвета ночного неба. Зловещего неба. Что-то скрывалось в этой темной синеве.

-Понимаешь, тебе просто нужно привыкнуть. Все будет хорошо- тон его явно говорил о том, что разговор на эту тему окончен- Лучше сходи погуляй, не сиди в четырех стенах. Проветрись.- холодно добавил он.

Засыпала она с еще большей тревогой, окончательно осознав: на горизонте сгущаются тучи. У Стефана есть тайна.

Утро ворвалось в окно раскатом грома. Улыбнулась. Ему всегда она была рада. Питер и дождь были самыми большими ее друзьями. Не задумываясь порхнула из кровати и босыми ногами ступила на балкон. Влажный воздух тут же осыпал ее лицо жемчужинами дождя. Легкий шелк неумело прикрывающий изгибы тела стал колюще холодным. Закрыла глаза вдохнула свободу полной грудью. «Здравствую, Питер! Спасибо, что ты рядом». Друг немного помолчал: «Привет, маленькая. Как ты? Я так за тебя волнуюсь». Улыбнулась: «Глупый ты Питер. У меня все хорошо. Я рядом с таким мужчиной. Как за стеной». Собеседник нахмурился: «Просто знай: я волнуюсь. Ты подошла к пропасти, девочка». Попрощался раскатом грома уносившимся в даль.

Решила не выдумывать себе новых проблем и поскорее забыть слова мнительного ворчуна- Питера. Наспех собралась на прогулку, следуя совету Стефана, и выбежала из подъезда. Ярко зеленые резиновые сапоги резво рассекали лужи, в сочно желтом дождевике неслась по парку, заменяя солнце, скрытое за свинцовыми тучами. Присела в беседке, успела полюбить это местечко за короткий срок. В нем было что-то родное. Заграждающее от всего мира.

Юстин улыбнулся наблюдая за тем как Аксмель подставляет ладони капелькам дождя, словно держа за руку старого друга. Тревога за эту девушку окутывала его сердце и сжимала все крепче, не давай дышать в те моменты, когда он думал об опасности нависшей над ее судьбой. Захотелось подойти к ней, прижать к груди и спрятать от всех туч, снова сгущавшихся в ее жизни. Объяснить ей все, дать время подумать и принять решение. Время изменить все, еще раз. В последний раз. Но главное быть все это время рядом с ней. Защищать и просто держать за руку.
Невольно он сделал шаг в ее строну. Глядя прямо перед собой, ступая уверенным шагом. Никто и не заподозрил бы сейчас, что в груди этого уверенного мужчины вырывается хрупкое, запыхавшееся сердце. Бьется как дикая птица, попавшая в силки. Бьется так, что не дает дышать. «Если сделаю еще пару шагов- она меня увидит. Пути назад не будет»- мелькнуло в его мыслях. Дыхание перехватило, казалось, на целую вечность. В глазах зарябили блики. «Нет. Не сейчас. Еще рано». Он опрометью бросился в обратную сторону. Оставляя лишь след из воспаривших над землей желтых листьев. У каждого из них была своя история этой осени.

Дождь стал навещать ее все чаще, составляя компанию молочному туману и ветру. Вчетвером они болтали обо всем и ни о чем. Звонкий дождь, сонный туман и стремящийся ветер рассказывали Аксмель о своих путешествиях, она же ведала о самом чудесном мужчине своей жизни- Стефане. Беседы длились по долгу и оживленно. Дни пролетали как камешки калейдоскопа. Мелькая пурпурными, бирюзовыми и фиолетовыми оттенками. Казалось жизнь приобретает краски, становится сочной. И даже стены квартиры уже не давили на нее так, как прежде. Она практически привыкла к их одушевленности и они стали жить просто как соседи. Украдкой бросая, в сторону друг друга, подозрительные взгляды. И даже тайна, которую явно скрывал Стефан стала беспокоить ее все реже.

Ночь наступила незаметно, опустилась на город и окутала темной пеленой шелка. Луна вольяжно опускалась по небосклону. Цвет сегодня у нее был совершенно невероятный. Бисквит облитый майским медом. Привет осени от солнечной весны. Аксмель взглянула на часы, и поняла, что Стефан должен был давно вернуться домой. Где-то задерживался. Успокоила себя вероятными проблемами на работе и укутавшись в плед растянулась на балконной кушетке, подставляя оголенные пятки озорному ветерку. Решила занять свои тревожные мысли и взяла с полки книгу. Дорогой, старый переплет ласкал пальцы. Аксмель любила такие книги, которые ценны не только своим содержанием, но и презентабельностью. Книги которые хочется ласкать и гладить кончиками пальцев. Кожа выкрашенная в цвет глубин океана обрамляла обложку. Форзац припорошен золотом. Действительно красиво. Несколько минут кончиками пальцев она гуляла по тонким изгибам кожи, не решаясь открыть книгу. Решилась. Распахнула. В нос ударил тонкий запах сырости и секрета. Все старые книги пахнут секретами. Каждая из них хранит в себе нечто, кроме повествования текста. Эта книга разила запахом тайны. Вдохнув поглубже этот тонкий аромат Аксмель осторожно прикоснулась к потемневшим страницам. Пролистнула одну. Вторую. Третью и в этот момент ее словно пронзило током. Что-то екнуло в сердце, заставив на мгновение задержать дыхание. Фотография. На распахнутой потемневшей странице покоилась фотография. Старая. Выцветшая и потерявшая все яркости изображения. Глядя на такие фотографии мы невольно ловим себя на мысли «Живи ли люди, изображенные на снимке?». На фотографии были изображены двое. Один из них точно был жив. Это был Стефан. Улыбающийся, с горящими глазами и белозубой улыбкой. На снимке ему явно было совсем не много лет. Взгляд лучился задором юности. Это было заметно, даже сквозь годы. Сквозь блеклые тона, оставшиеся снимку. Он прижимал к себе такую же юную, светлую и смеющуюся девушку. Взъерошенные волосы придавали ей игривости, которая притягивала. Можно было с уверенностью сказать: они были счастливы. Стефан смотрел на девушку взглядом, которого никогда не дарил Аксмель. Девушка же взирала на него взглядом поедающим и вожделенным. Не скрывая своих желаний и фантазий. Она была красива. Она была словно зеркальным отражением Аксмель.

Вглядываясь в глаза девушки Аксмель все больше погружалась в пучину вязкого страха. Сердце вот-вот вырвется из груди. Аксмель поднесла ладонь к губам и ощутила влажные следы на своих щеках. Слезы катились сами собой. Слезы страха. Липкого и вездесущего. Проглатывающего все ее существо, стирая бирюзовые стекла стен, которые она выстроила вокруг себя, ограждаясь от мира. Стирая следы фиолетового мелка на мокром асфальте, фиолетовые слова кричащие «Будь со мной!». Стирая ее мир.

Резкий громыхающий стук вырвал ее из пучины. Выронив и книгу и фотографию на пол от неожиданности, повернулась к двери. В проеме стоял Стефан. Резким смерчем ворвался едкий запах паров спиртного. Мужчина стоял опиравшись на дверной косяк и улыбался. Улыбался не по доброму, предупреждая и настораживая. Аксмель съежилась, предчувствуя нечто не доброе. Стефан небрежно держал в руке пиджак, рубашка была расстегнута до груди и волосы взъерошены странным образом. Глаза его горели желанием, но не тем, которое так любила она находить в глубокой синеве. Из его глаз струилось животное желание с щепоткой презрения. Медленно скользя взглядом по ее губам, груди и бедрам он не скрывал своих грязно похотливых мыслей все больше расплываясь в улыбке. Невольно ей захотелось прикрыть полуобнаженное тело и вообще быть сейчас подальше от этого человека. Хотя- бы на время.

-Заждалась?- криво усмехнувшись прорычал Стефан

-Где ты был?- дрожащим голосом спросила девушка

-А что?

-Я волновалась.

-Неужели?

-Правда. Я очень волновалась- пыталась сгладить углы Аксмель говорила все спокойнее. Она понимала- сейчас не стоит его заводить и говорить о чем-то. Даже о фотографии, на которой он был с незнакомкой- копией ее самой.

И тут ее во второй раз пронзило током. Книга и фотография покоились на полу. Прямо перед Стефаном. Неизвестно как он поведет себя сейчас, увидев их. Аксмель нарочито небрежно спихнула плед с кушетки на пол, тот упал волной на пол, надежно прикрывая книгу и снимок.

-Знаешь, я соскучился по своей красотке- вальяжным тоном произнес Стефан

-Может быть сходишь в душ? Освежишься- выкроить пару минут- вот что было задачей Аксмель

-Не думаю, что душ то, что сейчас мне нужно- резким рывком уселся на плед, покоящийся на полу у ног Аксмель.

Девушку передернуло. Старалась не показывать виду. Стефан оплел колени девушки своими сильными руками, поднимая ладони выше. Исследуя каждый сантиметр бархатистой кожи. Взглядам оставляя испещряющие следы на розовой коже. Притянув ее к себе Стефан стал покрывать поцелуями руки и плечи Аксмель. Она не пыталась отпрянуть или высвободиться. Боялась разбудить тот вулкан, который кипел в его глазах. Пары угара ударили ей в нос, вызывая отвращение и призрение. Она буквально не узнавала мужчину, который 3 месяца назад встречал ее в аэропорту. Элегантного, утонченного но между тем надежного. Это был совсем другой человек. Вызывающий отвращение своими прикосновениями к ее телу. Глаза его больше не отражали восхищения и благоговения. Они пожирали, сжигали и уничтожали. Что угодно, но только не любили. Подхватив девушку за талию, он посадил ее к себе на колени, не отрывая губ от изгиба ее ключицы. Крепче прижал к себе и резко развернув положил на плед. Нависнув над ней рывком оголил грудь и стал испещрять хищными поцелуями изгибы талии. В этот момент рука его уперлась во что-то твердое под пледом и он попытался отпихнуть мешавший предмет. У Аксмель перехватило дыхание. Он все пытался отодвинуть помеху. Злость в его глазах нарастала. Аксмель затаила дыхание, умоляя про себя что- бы он отвлекся. Девушка приподнялась с пола, оплетая его шею руками и прижимаясь к его груди.

-Пойдем в спальню. Здесь уже прохладно- прошептала ему на ухо, в надежде, что мужчина согласится с ней.

Напротив Стефан небрежно оттолкнул ее и со злостью рывком отбросил плед, оголяя как зияющую рану распахнутую книгу и старый снимок. У Аксмель потемнело в глазах. Она задрожала как лист срывающийся с ветки. Еще мгновение и она сорвется в бесконечность. Стефан медленно изучал снимок покоящийся не далеко от него. Казалось он пробудил в нем какие-то воспоминания. Воспоминания которые жгли его изнутри, заставляя переживать нечто страшное. Медленно, словно растягивая момент, он перевел взгляд на Аксмель. И лишь в этот момент девушка увидела: на щеках мужчины блестели влажные следы слез. Он плакал.

Его глаза застлали слезы, но даже пелена слез не смогла скрыть ту ненависть, с которой Стефан смотрел на Аксмель. Девушка перебирала в голове возможные варианты развития событий, решая что ей делать дальше.

-Я… я случайно взяла книгу, хотела почитать- еле слышно выдохнула она

-Все пыталась нарыть скелетов? Рыскала как ищейка по моим вещам- разъяренно процедил он, сквозь зубы.

- Скелетов? Это ты называешь скелеты? Да она же моя копия, черт подери! Кто она такая!?- срываясь на крик выплеснула Аксмель.

-Заткнись. Лучше заткнись- прошипел Стефан

-Заткнись? Кто она? Объясни мне. Как такое возможно? Как ее зовут?Ответь мне!- прокричала она, осознавая, что своим тоном только будет в нем зверя, но между тем не пытаясь себя сдерживать.

Молниеносным движением он развернулся к ней и в этот момент Аксмель поняла, что подошла к той грани от которой уже нет пути назад. Его ладонь взметнулась перед ее глазами и через мгновение полоснула обжигающей болью по щеке. В доли секунды она услышала, ощутила каждой клеточкой как рассыпается весь ее мир на мелкие осколки, которые уже не склеить. Слезы потекли из глаз, обжигая краснеющий след на щеке. В памяти промчались картинки, теряющий краски прямо на глазах. Вот она покупает билет на самолет, дрожащими пальцами сжимает его. Былет к нему! Вот он встречает ее в аэропорту, с цветами, лучезарной улыбкой. В тот момент казалось не будет ни одного хмурого дня в ее жизни. Ведь он рядом теперь. Вот держась за руки бредут по парку, споря как назовут детей. А вот он кормит ее кукурузными палочками, дразня и улыбаясь. Она счастлива. Была. Картинки красивые, милые, счастливые. Но серые. Выженные.

-Прости- шепнул он, пытаясь протянуть ладонь к ее лицу.

Она лишь улыбнулась, сквозь слезы. Развернулась и вышла. Накинув на плечи плащ выбежала за дверь. Холодный ветерок пахнул в лицо, обнимая и притягивая к себе. Пытаясь успокоить. И лишь в объятиях старого друга она дала волю слезам. Разрыдалась, как в детстве. В детстве наши слезы самые горькие. Мы еще не понимая, плача по сломанной кукле, что впереди нас ждут куда большие испытания. Плачем ненавидя весь мир, плачем горючими слезами крича при этом на весь свет. Аксмель разрыдалась именно так. Ненавидя весь мир. Ненавидя сам факт своего существования. Просто ненавидя.

Из-за угла показалась мужская фигура. На секунду остановилась, словно размышляя-стоит ли вообще затрагивать девушку в исетрике. Затем все же решился. Подошел поближе не уверенным шагом, словно оттягивая момент.

Она подняла глаза, уже подбирая слова,для того чтобы послать незнакомца поделекатнее, но доходчиво.И в этот момент замерла. Что-то в этом мужчине было до боли знакомым и даже родным.

-Простите, я могу помочь?- не смело спросил Юстин...